Выжившим [litres] - Евгения Мелемина

убиралась обратно в дом. Она знала, как должен выглядеть приличный садик и каждый раз, рассматривая заброшенную лужайку, видела на ней и розовые кусты, и песчаную дорожку, и клумбу с дельфиниумом.

Мистер Хогарт выбегал следом с листом в руках. На листе этом он тщательно изобразил план будущего садика, расчертил дорожки и насаждения, и отметил даже то место, где будет лежать живописный камень.

Мистер Хогарт подзывал Кита, показывал ему план и говорил:

– Завтра это будет сделано. Нам нужен песок, камни, пара кустов во-он туда и здесь… смотри внимательно! Календула. Вдоль забора будет расти календула. Сегодня же едем за материалами, а мать высадит цветы. Ты меня понял? Иди собирайся, сейчас же едем.

Кит кивал и шел в дом одеваться. Натягивал черные джинсы и футболку, надевал спортивную куртку в цветах «Атланта Фалконс» и спускался вниз.

На диванчике перед телевизором сидела миссис Хогарт и жевала мармелад, а мистер Хогарт лежал поперек, головой на ее коленях, и дремал.

Следующим утром история повторялась – миссис Хогарт удовлетворенно кивала воображаемому садику, мистер Хогарт размахивал планом обустройства, в который каждый вечер вносил все новые и новые улучшения.

В конце концов Кит вывел из гаража свой «форд» и отправился на строительный рынок сам. К обеду к дому Хогартов уже подвезли песок, мешки с цементом, упакованный в полиэтилен живописный камень и влажные коробки с саженцами.

Миссис Хогарт, увидев любимые маргаритки, очнулась от спячки и вынесла во двор маленькую лопатку. Мистер Хогарт потирал руки и рассматривал план дворика.

– Песка нам не хватит, – озадаченно сказал он. – И камни какие-то серые… Они должны быть красными, сынок.

И все-таки дворик состоялся: серый камень занял свое место, появились дорожки, а в начале лета на розовых кустах появились наконец бутоны.

Миссис Хогарт добавила в ритуальную жизнь дома утреннюю процедуру ухода за садиком – все было так, как она и представляла, там, где виделся ей райский уголок, он и возник словно по мановению волшебной палочки.

Миссис Хогарт не удивлялась – так происходило всю ее жизнь.

Киту приходилось нелегко. Мистер и миссис Хогарт пребывали в каком-то собственном ограниченном бытии, где она играла роль прекрасной принцессы, а он – благородного рыцаря, исполняющего все ее капризы.

На самом деле капризы исполнял Кит. Сгребал многочисленные планы и проекты, на создание которых мистер Хогарт убивал половину жизни, рассматривал, искал рациональное зерно и пытался воплотить их в жизнь: так была заново перекрыта протекающая крыша старого домика, куплен автомобиль для миссис Хогарт (она приходила в полупустой гараж и уходила оттуда довольной и уверенной в том, что машина уже стоит там и радует ее запахом новеньких сидений, а мистер Хогарт каждое утро забрасывал Кита ворохом журналов и рекламных проспектов, рассуждая о мощности двигателя, автоматических коробках передач и обтекаемости корпуса).

Кит выбрал машину сам, выманил родителей из дома и отвез в автосалон, где снова свершилось чудо – миссис Хогарт безмятежно созерцала реализацию ее молчаливой мечты, а мистер Хогарт гордился правильностью своих выкладок об обтекаемости и мощности.

В детстве Кит считал отца полубогом. Маленький, с нелепо зачесанной лысинкой, мистер Хогарт в общении с людьми менялся совершенно: звучал весомо и значительно, менял голос и жесты, и способен был бодаться из-за какой-нибудь мелочи до конца. Он выматывал нервы полицейским, которых заставал за выписыванием штрафа за парковку, часами препирался с продавцами за надорванную упаковку орешков, которую обнаружил в торговом зале, знал наизусть все законы, права и обязанности и иногда даже смахивал на профессионального адвоката.

Кит с восхищением наблюдал за его крестовыми походами и старался стать таким же – умным, вежливым и колким.

С течением времени это восхищение сменилось жалостью: Кит научился видеть, как смешон этот маленький человечек в своей вечной борьбе за никому не нужные мелочи.

Мистер Хогарт был асом в обвинении опоздавшего почтальона, хозяина, выгуливающего собаку без намордника и экспертом правильного распределения снега по мостовой, но пасовал перед любой мало-мальски серьезной проблемой.

Впервые Кит столкнулся с этой беспомощностью, когда ему было четырнадцать.

Хогарты отправились в горный лагерь, где миссис Хогарт намеревалась приобрести шикарный загар, а мистер Хогарт – освоить лыжи.

Машина заглохла прямо на заснеженной дороге, застыла в опасном положении на покатом скользком подъеме.

Заезд туристов уже давно закончился – большинство поднялось на фуникулере, оставив машины внизу, но миссис Хогарт не доверяла фуникулерам, и мистер Хогарт кинулся исполнять каприз своей принцессы.

– Ничего, – сказал он. – Я-то знаю, зачем придуманы эти байки про опасную дорогу. Все для того, чтобы драть с туристов денежки на фуникулер. Мы поедем сами.

Телефоны не ловили сигнал. Темнело быстро – со всех сторон сгущалась тьма. Миссис Хогарт сидела на заднем сиденье и недоумевала – у нее начали мерзнуть ноги, и эта странность выбивала ее из обычного сонного состояния.

– Сейчас… сейчас… – бормотал мистер Хогарт, разворачивая какие-то карты.

Он долго просматривал их и, в конце концов, обнаружил, что им нужно подниматься вверх и доехать до лагеря по прямой дороге.

Миссис Хогарт сообщила, что хочет есть.

Мистер Хогарт сказал: «Сейчас, сейчас…» и снова уставился в карту.

– Нам придется ждать подмоги, – сказал он наконец. – Здесь кто-нибудь ездит, интересно? Не переживай, сынок, когда мы отсюда выберемся, я напишу жалобу, они у меня попляшут…

– Мы остаемся в машине? – спросил Кит.

– Наверное. Да. Думаю, кто-нибудь появится… Или нас заметят снизу, если я зажгу фары… Я не знаю.

Кит расстегнул ремень безопасности, вытащил рекламный проспект, пролистал несколько страниц и молча вышел из машины, хлопнув дверью.

Ему хватило пары минут, чтобы сориентироваться. Рекламный проспект обещал посещение знаменитого Лесного домика, где гостям предлагалась мясо кабана в брусничном варенье и отменный грог. Судя по проспекту, этот Лесной домик должен был торчать где-то совсем рядом.

Кит еще раз посмотрел на фото домика, поднял глаза. Вон вдалеке та же сосна, что на фото – она единственная так высока, что вздымается над своими товарками, и она такая же лысая, с маленькой метелочкой ветвей на верхушке.

– Кит! – тревожно позвала миссис Хогарт, минут через десять сообразив, что сына нет возле машины.

– Мы переночуем здесь, дорогая, – сказал мистер Хогарт. – Сейчас я найду Кита, и мы все обнимемся, и ляжем на заднее сиденье, сберегая тепло.

Он вышел, забыв в машине перчатки.

Когда Кит вернулся с подмогой из Лесного домика (чуть правее дороги он обнаружил отличную укатанную снегоходами тропу), в машине сидела только безутешно рыдающая миссис Хогарт.

Ее укутали в плед, напоили грогом и подарили скидочный талон на обед в Лесном домике.

Мистера Хогарта искали почти до утра и